Стрелы из пасти, из пропасти и из спасающей смертности... Мы желаем жить, не желая умирать, и это естественно. Душа возмущается, увидев себя жертвой. Душа избегает призвание и извращается. Она сама становится как пасть и смердящая в другие души пропасть. Как же победить внутреннюю бестию? Мы не ищем урезонить жизнь и смерть, как будто смерти нет, но есть смерть и даже смерть вторая есть Да поможет нам страх.
Графа. Строфа. Росинка
Одна строфа, где есть Капля, которая как-то резко ПРОТИВ подведённых в краски глаз... Как у Симонова в конце "Жди меня" значится "Не желай добра знатокам и свидетелям моей смерти, не желай им никакого добра." РЕЗКО! Оно не пневматически отстреливает, когда Вы, НАПЛЕВАВ в макияж, прямо на люди и в Духе сказали нечто не совсем цензурное. Как дитя прямо на Московском Богослужении с Патриархом громко так вякнул: "Ой, папа, смотри, тут клоуны вышли! На голову-то графин себе перевернул!!" А папа? Он по видимому тоже был человек детской мудрости. Он одёрнул пятилетнего мальца громко и всенародно, вот так: "Это не цирк и не театр. Дело серьёзное! Тут политическая игрушка!! И не графин это у него на голове, но..." Тут от толпы отделились и подошли какие-то крепкие, молодые... Взяли они Отца и Сына под белы руки и куда-то увели... Эх, им бы всем ещё одну росинку от одного поддержавшего их! Но лишь Дух Святой грустно так улыбался в эту картинку.
И только кадык навыкат
И всё же наивность - это не святое детство, но элементарная глупость в жестоком перекрёстке с непростительным святотатством. Вот великий бородач кадит на великого лидера, тот кадит на народ, а некто приватизатор всей России-матушки, который в былой мудрости своей сбежал в Англию, впал в старческую наивность и тоже решил покадить про дела былые. И теперь комар носа не подточит! Ведь он конечно же сам там вдруг взял да и повесился. "Это у него совесть не выдержала, да и одиночество от развода," - вздохнул наивный обыватель, даже где-то чуть всплакнув под берёзкой в калину красную.
Обнимая вечность, согреюсь чистотой
Покой...
Дух увлекает за собой в творчество.
В жизнь предузнания и пророчества.
В познание Сына, который живит кого хочет.
Так о чем же лопочет вьюга души,
Когда вышивает дремлюга надежды?..
"Чистоты-чистоты-чистоты".
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Просьба не писать много рецензий, ведь Веское Слово не нуждается в аплодисментах... Аплодисменты лишь сквернят в Чистое Слово, не так ли?
Сад
В цветах сокрылась птица-лира, которая не вертихвостка... Она поёт, вгоняя в краску, она чирикает, разделяя, постыжая все речи единства... Она есть язва нашего общества, потому что Тертулл не зря нарёк Павла именно так: "Это Пест!" То есть клоп-таракан-грызун... И правда, что по павловым пятам всегда шёл мятеж, разделение, шум! Так и горбатого нищего однажды забили, сказав: "Это Демон!" И вбивали в его горб осиновый КОЛ. И обнаружили там ... ПУХ лебяжий, тот самый, лучший, что на одежды идущих в глубокий, космический вояж. О , Пресвятая Блажь...
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
